David Bowker, "The Death You Deserve". [Quotes]

[Linuana]

"Моим учителям английского языка и литературы с извинениями".

"– Только что проснулся? – спросил Пономарь. – Голос у тебя, ну, сам знаешь...
– Честно говоря, я дрочил, – солгал Билли в расчете на оригинальность.
– О ком? – без заминки деловито спросил Пономарь.
– То есть?
– О ком думал, пока дрочил?
– Это мое личное дело, вам не кажется? Пономарь фыркнул.
– Ты первый, мать твою, начал. Ты первый стал выделываться под крутого и пречестного, назвавшись дрочком.
– Я не выделывался. И я не дрочок.
– Знаешь, что я тебе скажу? Тогда ты и не писатель, – сказал Пономарь".

"– Будь так добр, отвези меня домой.
Злыдень смотрел на него сверху вниз – приблизительно с такой же симпатией, на какую способен человек с его лицом.
– У тебя нет дома, Билли. Больше нет. Тебе нужно уехать очень далеко и спрятаться там, где Пономарь никогда тебя не найдет.
Билли все еще не мог это усвоить.
– С твоих слов выходит, совсем как сказка.
– Ага. Она самая, – согласился Злыдень. – охотник, который пощадил твою жизнь. Пономарь – злая королева-мачеха.
Билли вздохнул.
– Выходит, я тогда Белоснежка?"

-/-

"Верно, мы станем чудовищами, отрезанными от остального мира; но тем более прилепимся мы друг к другу". Мери Шелли. «Франкенштейн».

"– Людям нельзя доверять. Люди всегда тебя подведут. Центр твоей жизни должен быть здесь. – Подчеркивая свои слова, он похлопал себя по груди. – Нужно быть в мире с самим собой.
– Как ты можешь быть в мире с собой, – логично спросил Билли, – если направо-налево убиваешь людей?
– Только одно когда-либо давало мне ощущение полноты, Билли. Убийство – моя творческая отдушина".

"– Знаешь, как раз такие фильмы вдохновили меня стать писателем, – объявил Билли.
– А меня монстром, – сказал Злыдень.
– Да? Ты про это дерьмо даже не знал бы, если бы я тебе его не подсунул.
Злыдень кивнул.
– Верно. Ты показал мне путь, Билли. Я, возможно, монстр. Но создал меня ты.
Среди ночи Билли проснулся и обнаружил, что над ним стоит Злыдень. Он был полностью одет, безмолвен и тих и в темноте пристально смотрел на Билли.
– В чем дело? – заплетающимся со сна языком пробормотал Билли.
– Спи, – мягко ответил Злыдень".

"Поэтому Злыдень поднялся в комнату Билли, беззвучно вошел и приставил «ругер» к голове старого друга. Это казалось правильным. Счастливое воссоединение состоялось. Они посмеялись и напились, и испытали толику былого взаимопонимания. А теперь пришла пора прощаться. Ни страха, ни злости, достаточно выстрела, и еще один прекрасный, уникальный дух будет навеки отпущен на волю.
Но Злыдень не смог. Пока он стоял у кровати, глядя, как вздымается и опадает грудь Билли, во рту у Злыдня пересохло, и палец на курке замер.
Перспектива исчезновения Билли и мысль о том, как он будет жить с этим исчезновением на совести, практически его парализовали. Поэтому Злыдень дал руке упасть. Вот тогда Билли проснулся и увидел, кто стоит возле кровати.
Не в том дело, что Злыдень любил Билли или хотя бы был к нему привязан. Такие чувства остались позади. Заключение, предательство и смерть убили его сердце. А Билли разбудил в нем потребность защищать. От мысли, что Билли Дайю грозит опасность, Злыдень подбирался и стискивал зубы, его переполняло незнакомое ощущение, требовавшее действий. Билли был частью его самого.
При этом Злыдень сознавал, что Билли несет с собой один лишь хаос. Он ясно различал его признаки. Со дня святого Георгия ему виделись монстры в облаках и усмехающиеся из-за деревьев черепа. Он знал, что надвигается бойня, и принимал этот факт с мрачным стоицизмом. Вопрос был не в «если», а в «когда».
Много лет назад неразумная верность Билли Дайю толкнула Злыдня заколоть мальчишку возле дискотеки. Их дружба уже завела его на стезю преступлений. Теперь она вот-вот толкнет его на настоящую войну".

"В дреме Злыдень лихорадочно бормотал.
- Она тебя подвела, Билли.
А потом:
- Один раз она тебя бросила, бросит и еще".

@темы: книги, quotation of real life