Поначалу это было интересом. Накатывающим временами интересом, что же он таит, что же скрывает, почему это так для него важно, и важно ли всё это. Но осознав, что уже которое утро наблюдает за спящим, но каждый раз не выдерживает и уходит сразу после рассвета.
План заключался в том, чтобы застать врасплох, проследить, терпеливо выжидая, как он себя поведёт, что же попытается скрыть. Но наглое и чуть ли не настырное нарушение чужого личного пространства даже самому интересующемуся навязывало чувство стыда и смущения. Интерес ушёл на второй план, и на его место пришла обычная релаксация от наблюдения. Он и раньше не отказывал себе в удовольствии любоваться коммандером, но в бодрствующем состоянии он слишком быстро двигался, говорил с редким энтузиазмом, перевалившись через стол, чуть ли не лежа на нём и смотря на собеседника с таким жаром, с таким воодушевлением, что даже стёкла очков не мешали почувствовать его взгляд. Порой он напоминал золотистого ретривера, которому кинули мяч, а он с ним всё продолжает играть, не обращая внимания на протянутую руку. Ему было лишь достаточно внимания, чтобы его слушали и не отвергали его слов.
Он и слушал. Ни разу не перебивал, пока ретривер сам не усаживался, прерывисто дыша и виляя хвостом. Ждал ответа. Ждал знака, что его слушали, что вникали в его слова.
Только раз, когда неугомонный пёс на секунду замолк, подбирая слова, он усмехнулся и взъерошил золотистую шевелюру, чем вызвал приступ искреннего удивления у обладателя, от чего тот даже замолк дольше, чем на три минуты, потеряв нить повествования и всё, что хотел сказать.
----
Оказывается, это пиздец как легко сесть и НАПИСАТЬ. Я бы и закончил, хотя вообще планировал просто главную мысль записать, а в итоге вылилось в это. И то только потому, что я себя остановил, а то бы точно накатал тут. Надеюсь, что сегодня днём закончу. Если повезёт, и я не почувствую себя недостойным говном из-за действий или слов кого-либо.
А пока пойду отосплюсь за неделю.
План заключался в том, чтобы застать врасплох, проследить, терпеливо выжидая, как он себя поведёт, что же попытается скрыть. Но наглое и чуть ли не настырное нарушение чужого личного пространства даже самому интересующемуся навязывало чувство стыда и смущения. Интерес ушёл на второй план, и на его место пришла обычная релаксация от наблюдения. Он и раньше не отказывал себе в удовольствии любоваться коммандером, но в бодрствующем состоянии он слишком быстро двигался, говорил с редким энтузиазмом, перевалившись через стол, чуть ли не лежа на нём и смотря на собеседника с таким жаром, с таким воодушевлением, что даже стёкла очков не мешали почувствовать его взгляд. Порой он напоминал золотистого ретривера, которому кинули мяч, а он с ним всё продолжает играть, не обращая внимания на протянутую руку. Ему было лишь достаточно внимания, чтобы его слушали и не отвергали его слов.
Он и слушал. Ни разу не перебивал, пока ретривер сам не усаживался, прерывисто дыша и виляя хвостом. Ждал ответа. Ждал знака, что его слушали, что вникали в его слова.
Только раз, когда неугомонный пёс на секунду замолк, подбирая слова, он усмехнулся и взъерошил золотистую шевелюру, чем вызвал приступ искреннего удивления у обладателя, от чего тот даже замолк дольше, чем на три минуты, потеряв нить повествования и всё, что хотел сказать.
----
Оказывается, это пиздец как легко сесть и НАПИСАТЬ. Я бы и закончил, хотя вообще планировал просто главную мысль записать, а в итоге вылилось в это. И то только потому, что я себя остановил, а то бы точно накатал тут. Надеюсь, что сегодня днём закончу. Если повезёт, и я не почувствую себя недостойным говном из-за действий или слов кого-либо.
А пока пойду отосплюсь за неделю.
-
-
30.03.2014 в 01:36-
-
30.03.2014 в 11:44Ох, так вупидорашен и вдохновлён...