воскресенье, 24 августа 2014
суббота, 23 августа 2014
Наконец я досмотрел эту прекрасную вещь.
Самое забавное, если назвать одним ёмким словом это аниме, то в голову сразу приходит "взрывы Майкла Бэя".
То же мне сказал и мой знакомый, который и посоветовал посмотреть Гуррена-Лаганна. Но предупредил, что в посткриптум добавил, что на деле оно совсем другое, и это не объяснить на словах, а можно только понять после просмотра.
Что и случилось. Да, там есть именитые "взрывы Майкла Бэя", но есть в Гуррене душа, нечто такое, что привязывает к себе и не заставляет думать о себе как о второсортном продукте, коим являются работы Бэя. Это и вправду сложно объяснить.
Смотрел я это аниме почти год. Поначалу всё было довольно забавно, некоторые моменты вызывали улыбку, но когда ты привыкаешь ко всему этому, один момент, одна серия меняет всё.
Честно скажу. Я пролежал в объятиях с подушкой почти три дня, а когда стал смотреть дальше, мне было тошно и мерзко от картонности происходящего. Потому я и забросил это аниме, зарёкшись, что не досмотрю. К счастью не удалил.
Под конец июля я решил всё же добить Гуррена и продолжил просмотр. Картонность так же давила, смотреть было неинтересно, но всё спасло время. Имею я в виду естественный ход событий, из-за которого персонажи повзрослели на семь лет. И это действительно поменяло всё.
Не буду вдаваться в сюжет, ибо могу случайно спойлернуть, но хочу сказать спасибо создателям, что из-за их кажущейся довольно яркой и весёлой работой, которая внутри является чем-то более глубоким, я пережил столько эмоций. Спасибо за прекрасного Камину, которого я ещё долгое время буду вспомнить. За гетный канонный пейринг, за который я болела и переживала всей душой. За ещё нескольких прекрасных персонажей, на взросление которых смотришь с гордостью чуть ли не родителя. За Йоко, за Росиу, за Вирала.
Аниме и вправду прекрасное, и я теперь понимаю, почему оно настолько известное. И что самое главное, история - законченная, и законченная правильно.
Самое забавное, если назвать одним ёмким словом это аниме, то в голову сразу приходит "взрывы Майкла Бэя".
То же мне сказал и мой знакомый, который и посоветовал посмотреть Гуррена-Лаганна. Но предупредил, что в посткриптум добавил, что на деле оно совсем другое, и это не объяснить на словах, а можно только понять после просмотра.
Что и случилось. Да, там есть именитые "взрывы Майкла Бэя", но есть в Гуррене душа, нечто такое, что привязывает к себе и не заставляет думать о себе как о второсортном продукте, коим являются работы Бэя. Это и вправду сложно объяснить.
Смотрел я это аниме почти год. Поначалу всё было довольно забавно, некоторые моменты вызывали улыбку, но когда ты привыкаешь ко всему этому, один момент, одна серия меняет всё.
Честно скажу. Я пролежал в объятиях с подушкой почти три дня, а когда стал смотреть дальше, мне было тошно и мерзко от картонности происходящего. Потому я и забросил это аниме, зарёкшись, что не досмотрю. К счастью не удалил.
Под конец июля я решил всё же добить Гуррена и продолжил просмотр. Картонность так же давила, смотреть было неинтересно, но всё спасло время. Имею я в виду естественный ход событий, из-за которого персонажи повзрослели на семь лет. И это действительно поменяло всё.
Не буду вдаваться в сюжет, ибо могу случайно спойлернуть, но хочу сказать спасибо создателям, что из-за их кажущейся довольно яркой и весёлой работой, которая внутри является чем-то более глубоким, я пережил столько эмоций. Спасибо за прекрасного Камину, которого я ещё долгое время буду вспомнить. За гетный канонный пейринг, за который я болела и переживала всей душой. За ещё нескольких прекрасных персонажей, на взросление которых смотришь с гордостью чуть ли не родителя. За Йоко, за Росиу, за Вирала.
Аниме и вправду прекрасное, и я теперь понимаю, почему оно настолько известное. И что самое главное, история - законченная, и законченная правильно.
During the inert waiting, I stopped moving.
I whispered his name.
Then he slid his index finger over my hand.
It was a cold hand.
My body was shivering.
I waited for it to pass.
Never moving a step, his hand in mine and fading through a fog of consciousness.
I believe I heard a phone.
I whispered his name.
Then he slid his index finger over my hand.
It was a cold hand.
My body was shivering.
I waited for it to pass.
Never moving a step, his hand in mine and fading through a fog of consciousness.
I believe I heard a phone.
четверг, 21 августа 2014
Наконец дошёл я до того, чтобы написать про эту прекрасную книгу.
Прекрасна она для меня тем, что в ней ни капли притворства или утаивания. Вот есть факт, оно было - Фрай написал. Всё. И хоть иногда кажется, что всё слишком открыто, но этим она и берёт. Своей честностью.
Описания воровства напомнили мне себя самого, когда и я этим не брезговал, правда очень стыдился оного. Вспомнил свою бывшую одноклассницу, которая почти пристрастила меня к этой деятельности.
Описание первой любви напомнили мне о моей первой влюблённости.
Но вот мысли Фрая о собственных сомнениях в успехе, в своих силах, уверенность в одиночестве и том, что никто в него не верит, это всё настолько прошибало меня до самого нутра, что несколько раз книгу я невольно откладывал, ибо было слишком. Слишком уж всё так. Да и было множество других моментов, в которых я увидел себя или проекцию своей же личности. Некоторые сцены до сих пор люблю перечитывать и цитировать.
И ко мне пришла одна мысль, что если бы я стал писать свою автобиографию, то она получилась бы очень унылой и скучной. Даже как-то печально стало.
Прекрасная по своей правдивости история. Вот и всё.
"Quotes".
Прекрасна она для меня тем, что в ней ни капли притворства или утаивания. Вот есть факт, оно было - Фрай написал. Всё. И хоть иногда кажется, что всё слишком открыто, но этим она и берёт. Своей честностью.
Описания воровства напомнили мне себя самого, когда и я этим не брезговал, правда очень стыдился оного. Вспомнил свою бывшую одноклассницу, которая почти пристрастила меня к этой деятельности.
Описание первой любви напомнили мне о моей первой влюблённости.
Но вот мысли Фрая о собственных сомнениях в успехе, в своих силах, уверенность в одиночестве и том, что никто в него не верит, это всё настолько прошибало меня до самого нутра, что несколько раз книгу я невольно откладывал, ибо было слишком. Слишком уж всё так. Да и было множество других моментов, в которых я увидел себя или проекцию своей же личности. Некоторые сцены до сих пор люблю перечитывать и цитировать.
И ко мне пришла одна мысль, что если бы я стал писать свою автобиографию, то она получилась бы очень унылой и скучной. Даже как-то печально стало.
Прекрасная по своей правдивости история. Вот и всё.
"Quotes".
В общем, операция прошла успешно, я проспал весь день, и меня отправили домой, чтобы во вторник я вернулся для снятия швов.
Ни за что теперь не поверю, если персонаж сразу после наркоза или комы побежит во всю силу.
Ни за что теперь не поверю, если персонаж сразу после наркоза или комы побежит во всю силу.
вторник, 19 августа 2014
В цитаты от матери:
"Ты никогда не выйдешь замуж. На второй день после свадьбы припрется муж и вернет тебя нам со словами: "Жена не дает".
"Ты никогда не выйдешь замуж. На второй день после свадьбы припрется муж и вернет тебя нам со словами: "Жена не дает".
Брабанцио: Ты - негодяй!
Яго: А вы, синьор, - сенатор.
Родриго: Яго!
Яго: Что скажешь, благородная душа?
Родриго: Как ты думаешь, что я намерен сейчас сделать?
Яго: Думаю, что ты сейчас отправишься спать.
Родриго: Я сейчас пойду и утоплюсь.
Яго: Ну, если ты сделаешь это, я после того перестану любить тебя.
Отелло:
О, дай мне убедиться
Хоть чем-нибудь живым в ее измене!
Яго:
Признаться вам, мне это неприятно.
Но так как я из честности безумной
И дружбы к вам зашел так далеко,
То продолжать я стану. Как-то раз,
Мы с Кассио лежали на постели,
Но, мучимый зубною болью страшной,
Никак не мог до _у_тра я уснуть.
Есть род людей, в которых слабость духа
Так велика, что и во сне они
Про тайные дела свои болтают.
Наш Кассио один из этих слабых.
Вот, слышу я, он говорит сквозь сон:
"О ангел Дездемона! Скроем нашу
Любовь от всех и будем осторожны!"
Тут сильно он сжал руку мне, воскликнув:
"О чудное созданье!" - и потом
Стал целовать меня так пылко, будто
С корнями он хотел лобзанья вырвать,
Что на губах моих росли; потом
Он горячо прильнул ко мне всем телом
И целовал, и плакал, и кричал:
"Будь проклят рок, тебя отдавший мавру!"
Яго: А вы, синьор, - сенатор.
Родриго: Яго!
Яго: Что скажешь, благородная душа?
Родриго: Как ты думаешь, что я намерен сейчас сделать?
Яго: Думаю, что ты сейчас отправишься спать.
Родриго: Я сейчас пойду и утоплюсь.
Яго: Ну, если ты сделаешь это, я после того перестану любить тебя.
Отелло:
О, дай мне убедиться
Хоть чем-нибудь живым в ее измене!
Яго:
Признаться вам, мне это неприятно.
Но так как я из честности безумной
И дружбы к вам зашел так далеко,
То продолжать я стану. Как-то раз,
Мы с Кассио лежали на постели,
Но, мучимый зубною болью страшной,
Никак не мог до _у_тра я уснуть.
Есть род людей, в которых слабость духа
Так велика, что и во сне они
Про тайные дела свои болтают.
Наш Кассио один из этих слабых.
Вот, слышу я, он говорит сквозь сон:
"О ангел Дездемона! Скроем нашу
Любовь от всех и будем осторожны!"
Тут сильно он сжал руку мне, воскликнув:
"О чудное созданье!" - и потом
Стал целовать меня так пылко, будто
С корнями он хотел лобзанья вырвать,
Что на губах моих росли; потом
Он горячо прильнул ко мне всем телом
И целовал, и плакал, и кричал:
"Будь проклят рок, тебя отдавший мавру!"
понедельник, 18 августа 2014
18.08.2014 в 14:15
Пишет ottofonbless:_
Первая настоящая попытка нарисовать Босс. После того, ка провозилась со цветом, плюнула и перебросила в черно-белый. Надо очень много работать.
Пойду поищу фотографии Шарлотты Рамплинг и начну делать наброски, чтобы Босс была похожа сама на себя. А то совсем ручки из попки начали расти.
URL записиПервая настоящая попытка нарисовать Босс. После того, ка провозилась со цветом, плюнула и перебросила в черно-белый. Надо очень много работать.
Пойду поищу фотографии Шарлотты Рамплинг и начну делать наброски, чтобы Босс была похожа сама на себя. А то совсем ручки из попки начали расти.
Mary had a little lamb,
His fleece was white as snow,
And everywhere that Mary went,
The lamb was sure to go.
He followed her to school one day,
Which was against the rule,
It made the children laugh and play
To see a lamb at school.
And so the teacher turned it out,
But still it lingered near,
And waited patiently about,
Till Mary did appear.
"Why does the lamb love Mary so?"
The eager children cry.
"Why, Mary loves the lamb, you know."
The teacher did reply.
His fleece was white as snow,
And everywhere that Mary went,
The lamb was sure to go.
He followed her to school one day,
Which was against the rule,
It made the children laugh and play
To see a lamb at school.
And so the teacher turned it out,
But still it lingered near,
And waited patiently about,
Till Mary did appear.
"Why does the lamb love Mary so?"
The eager children cry.
"Why, Mary loves the lamb, you know."
The teacher did reply.
Такой пиздец только что был.
Лаки приходил ко мне, когда мы болтали по Скайпу, и я не понял, что он жаловался.
Потом мать позвала, потому что он сидел на кухне и кричал. Кидался, если прикасаешься к животу. Посидел с ним в туалете, и его вытошнило. Меня чуть кондратий не хватил.
Сейчас вроде нормально, но я пиздец как перепугался. До сих пор с тревогой на него смотрю.
Ещё мать мне сказала, мол, чего рыдаешь, ты же не волнуешься. Целыми днями сидишь за компом и на всё тебе похер.
Короче меня снова обвинили, что я не умею чувствовать, и что я не люблю единственное на свете существо, которое мне действительно небезразлично. Зашибись.
Ещё нас и блевало на одном и том же месте.
Хотя бы с Лакушей всё нормально.
Лаки приходил ко мне, когда мы болтали по Скайпу, и я не понял, что он жаловался.
Потом мать позвала, потому что он сидел на кухне и кричал. Кидался, если прикасаешься к животу. Посидел с ним в туалете, и его вытошнило. Меня чуть кондратий не хватил.
Сейчас вроде нормально, но я пиздец как перепугался. До сих пор с тревогой на него смотрю.
Ещё мать мне сказала, мол, чего рыдаешь, ты же не волнуешься. Целыми днями сидишь за компом и на всё тебе похер.
Короче меня снова обвинили, что я не умею чувствовать, и что я не люблю единственное на свете существо, которое мне действительно небезразлично. Зашибись.
Ещё нас и блевало на одном и том же месте.
Хотя бы с Лакушей всё нормально.
воскресенье, 17 августа 2014
суббота, 16 августа 2014
Ганнибал для меня это нечто тягучее сладко-горькое, приправленное специями и каплей наркотических веществ.
Детектив же - ещё более тягучее; как зыбучие пески. Солёно-горькое, размеренное с примесью неожиданной сладости.
Признаю, на сериал я возлагал большие надежды, и потому смотря первые серии, я чувствовал некое разочарование. Скорее всего из-за того же очень размеренного и неспешного ритма, к которому поначалу сложно пристроиться.
Очень понравилась проработанность персонажей и подача с разных сторон, чтобы мы не думали, что если герои - протагонисты, то и будут они самыми прекрасными и замечательными. Отнюдь. К примеру Марти я половину сериала откровенно недолюбливал. Эта недальновидность и слепота, мешающая видеть вещи под самым носом, меня выводили из себя. Думать о том, что делаешь, вообще не про него. Сначала сделает, а потом раздумывает и жалеет. Но всё же под конец я и его принял и понял. Эти прекрасные разговоры с Коулом.
Раст же это такая концентрация безумия, интеллигентности, ума и шарма, что слушать его монологи в "публику" - сплошное удовольствие. В некоторых моментах он жутко напомнил меня саму, в настолько личных, что меня пробирало до костей. А его нежная любовь к погибшей дочери каждый раз заставляет меня выдавить из себя скупые слёзы. Я не знаю, как мне ещё описать своё отношение к Коулу. Восхитительный персонаж, определённо занявший место среди любимейших. Кстати постаревший он излучает ещё больше шарма. Чёртовы распущенные волосы.
Про их интеракции - отдельная тема. Уместные интеракции между персонажами я тщательно храню в своём сердце и нежно оберегаю. Самые прекрасные были в последних двух сериях. Особенно, когда Марти сидел около кровати Раста в больнице, а когда тот проснулся, сказал, мол, я просто мимо проезжал, уже собирался уйти, а ты тут проснулся. И это не я полз к тебе, когда ты лежал с дырой в животе, пытался закрыть рану, держал твою голову на коленях. Прекрасно. Просто прекрасно. Прямо как я люблю. Правда жаль, чтобы Марти наконец понял Раста, понадобилось пережить столько лет, полных дерьма. И прекрасная концепция машины как эдакая "safe zone". Тоже люблю подобное.
"I just want you to stop saying odd shit".
"- You get any sleep last night?
- I don't sleep. I just dream".
"- You know, she couldn't have used you if you didn't want some.
- There you go. Everybody's got a choice".
"Don't ever change, man".
"- I brought you something.
- Are we getting engaged?
- If we were getting engaged, I'd have got a nicer ribbon".
Жутко понравился финальный их диалог.
И я рад, что сериал смог сохранить размеренную и медленную тягучесть, к которой я теперь привык.
Любимый цвет, любимый размер, любимое всё.
"There was a moment... I know when I was under in the dark that something... Whatever I had been reduced to, not even consciousness, it was a vague awareness in the dark... And I could... I could feel my definitions fading. And beneath that darkness, there was another kind, it was deeper, warm. Like a substance. I could feel, man. And I knew... I knew my daughter waited for me there. So clear... I could feel her. I could feel them. I could feel a piece of my pop, too. It was like I was a part of everything that I ever loved. And we were all, the three of us, just fading out. And all I had to do was let go. And I did. I said, "Darkness, yeah!" And I disappeared. But I could still feel her love there. Ever more than before. Nothing... Nothing but that love".
"- It's just one story. The oldest.
- What's that?
- Light versus dark.
- Well, I know we ain't in Alaska but it appears to me that the dark has a lot more territory".
"- You're looking at it wrong, at the sky. Once there was only dark. If you ask me, the light's winning".
Детектив же - ещё более тягучее; как зыбучие пески. Солёно-горькое, размеренное с примесью неожиданной сладости.
Признаю, на сериал я возлагал большие надежды, и потому смотря первые серии, я чувствовал некое разочарование. Скорее всего из-за того же очень размеренного и неспешного ритма, к которому поначалу сложно пристроиться.
Очень понравилась проработанность персонажей и подача с разных сторон, чтобы мы не думали, что если герои - протагонисты, то и будут они самыми прекрасными и замечательными. Отнюдь. К примеру Марти я половину сериала откровенно недолюбливал. Эта недальновидность и слепота, мешающая видеть вещи под самым носом, меня выводили из себя. Думать о том, что делаешь, вообще не про него. Сначала сделает, а потом раздумывает и жалеет. Но всё же под конец я и его принял и понял. Эти прекрасные разговоры с Коулом.
Раст же это такая концентрация безумия, интеллигентности, ума и шарма, что слушать его монологи в "публику" - сплошное удовольствие. В некоторых моментах он жутко напомнил меня саму, в настолько личных, что меня пробирало до костей. А его нежная любовь к погибшей дочери каждый раз заставляет меня выдавить из себя скупые слёзы. Я не знаю, как мне ещё описать своё отношение к Коулу. Восхитительный персонаж, определённо занявший место среди любимейших. Кстати постаревший он излучает ещё больше шарма. Чёртовы распущенные волосы.
Про их интеракции - отдельная тема. Уместные интеракции между персонажами я тщательно храню в своём сердце и нежно оберегаю. Самые прекрасные были в последних двух сериях. Особенно, когда Марти сидел около кровати Раста в больнице, а когда тот проснулся, сказал, мол, я просто мимо проезжал, уже собирался уйти, а ты тут проснулся. И это не я полз к тебе, когда ты лежал с дырой в животе, пытался закрыть рану, держал твою голову на коленях. Прекрасно. Просто прекрасно. Прямо как я люблю. Правда жаль, чтобы Марти наконец понял Раста, понадобилось пережить столько лет, полных дерьма. И прекрасная концепция машины как эдакая "safe zone". Тоже люблю подобное.
"I just want you to stop saying odd shit".
"- You get any sleep last night?
- I don't sleep. I just dream".
"- You know, she couldn't have used you if you didn't want some.
- There you go. Everybody's got a choice".
"Don't ever change, man".
"- I brought you something.
- Are we getting engaged?
- If we were getting engaged, I'd have got a nicer ribbon".
Жутко понравился финальный их диалог.
И я рад, что сериал смог сохранить размеренную и медленную тягучесть, к которой я теперь привык.
Любимый цвет, любимый размер, любимое всё.
"There was a moment... I know when I was under in the dark that something... Whatever I had been reduced to, not even consciousness, it was a vague awareness in the dark... And I could... I could feel my definitions fading. And beneath that darkness, there was another kind, it was deeper, warm. Like a substance. I could feel, man. And I knew... I knew my daughter waited for me there. So clear... I could feel her. I could feel them. I could feel a piece of my pop, too. It was like I was a part of everything that I ever loved. And we were all, the three of us, just fading out. And all I had to do was let go. And I did. I said, "Darkness, yeah!" And I disappeared. But I could still feel her love there. Ever more than before. Nothing... Nothing but that love".
"- It's just one story. The oldest.
- What's that?
- Light versus dark.
- Well, I know we ain't in Alaska but it appears to me that the dark has a lot more territory".
"- You're looking at it wrong, at the sky. Once there was only dark. If you ask me, the light's winning".
From the dusty mesa her looming shadow grows
Hidden in the branches of the poison creosote.
She twines her spines up slowly towards the boiling sun,
And when I touched her skin, my fingers ran with blood.
In the hushing dusk, under a swollen silver moon,
I came walking with the wind to watch the cactus bloom.
A strange hunger haunted me; the looming shadows danced.
I fell down to the thorny brush and felt a trembling hand.
When the last light warms the rocks and rattlesnakes unfold,
Mountain cats will come to drag away your bones.
And rise with me forever across the silent sand,
And the stars will be your eyes and the wind will be my hands.
Hidden in the branches of the poison creosote.
She twines her spines up slowly towards the boiling sun,
And when I touched her skin, my fingers ran with blood.
In the hushing dusk, under a swollen silver moon,
I came walking with the wind to watch the cactus bloom.
A strange hunger haunted me; the looming shadows danced.
I fell down to the thorny brush and felt a trembling hand.
When the last light warms the rocks and rattlesnakes unfold,
Mountain cats will come to drag away your bones.
And rise with me forever across the silent sand,
And the stars will be your eyes and the wind will be my hands.
Автор: commander.
Фэндом: Metal Gear Solid
Пэйринг или персонажи: Биг Босс/Казухира Миллер.
Рейтинг: NC-17.
Жанры: Слэш (яой), Ангст.
Предупреждения: Изнасилование.
Размер: мини.
Описание: Тут должна была быть шутка про название.
---
Первый раз был колким, болезненным, жгучим, ноющим. Горячая вода и нестерпимая духота в сауне лишь подогревали к действиям. Удары, похожие на поцелуи, синяки как страстные засосы. Нагнуть и прижать к стенке приобрело новое объяснение. Жёсткие толчки; стоны, заглушенные злостным рычанием; крепкая хватка, больше напоминающая ремни смирительной рубашки; сильные руки, сжимающие запястья и придерживающие поясницу. Внезапное ощущение тепла внутри кажется не расслаблением, а поражением.
Второй снова сопровождала неестественно высокая температура. Лихорадка от болезни не помешала Снейку встать с постели и трясущимися руками схватить блондина за шею, прижать его всем телом к столу неподалёку. Те же резкие толчки, та же стальная хватка, то же тяжёлое дыхание, слышимое за спиной. Всё это казалось чуть ли не изнасилованием.
Третий был запоздалым. Не было объяснений первым двум и их причинно-следственным связям. Метис просто смёл всё со стола и перелез через него, усевшись на мужчине; не в силах сдерживаться от общего нервного и уже собственного сексуального напряжения. Сам расстегнул ремень на чужих брюках; сам снял собственные; сам устроился в удобной позе; сам уселся, куда нужно; сам двигался, с мучительно-сладостным стоном опускаясь и снова поднимаясь. Брал реванш за прошлые разы, делая вид, что сам Снейк ему даже и не нужен, что он всё сделает сам. Он и делал всё сам. Сам брал в рот, чувствуя расслабление; сам насаживался на отвердевший член, вскидывая бёдра. На эмоции, чувства и мысли временного партнёра ему было как до башни с верхнего этажа.
Десятый раз был злостной ненавистью за вогнанный ствол во время работы. Миллер еле удерживался на дрожащих руках, чтобы не приникнуть мордой к панели управления и не нажать кнопку, после нажатия которой жизнь их вмиг стала бы невообразимой задницей. Первую же оприходовали со всей мощью, страстью и наслаждением, с такой упоённостью, что блондин пару раз не выдерживал и всё же хрипло выдыхал в микрофон, объясняя вышедшим на задание, куда им нужно направляться. Остальные звуки он прятал в себе, оглядываясь со взглядом, полным злобы; впивался ногтями в ладони, сжимающие его бёдра, как жёнушка шлёпает по рукам своего мужчину, чтобы не тянулся лапами к еде.
Двадцать шестой раз был жадным, ненасытным после долгой разлуки, после долгих бессонных ночей, проведённых в компании с горьким кофе: правильно его готовить Миллер так и не научился. Запрыгнул на вернувшегося Снейка, осыпав его многочисленными поцелуями, нежно обнимал, негромко дышал на ухо, оглаживал крепкие плечи; прямо как юная девственница, дождавшаяся своего любимого с войны. Снова пытался всё сделать сам: сам спустил штаны, сам встал на колени, заглатывал, облизывал, пока его не подняли на ноги и не перекинули через стойку, заставив выставить зад. И всё равно пытался дальше делать сам: сам раздвигал ноги, сам насаживался, сжимался внутри и снаружи, кусал за шею, получая в ответ жёсткие толчки, ритм которых отдавался в самом нутре. Сам изворачивался и усаживался сверху, с заломленными руками тянулся к губам, исступлённо целуя их, продолжая двигать бёдрами. Сам слезал, подставляясь, ложась под Босса, сам громко кричал, обхватывал собой член, моля о беспощадности. Сам просил, чтобы в него кончили.
Их тридцать второй раз был похож на свадебный: нежный и чуткий как к предстоящей потери девственности.
пятница, 15 августа 2014
L: Король секса блядь.
S: Бля. Вот это титул.
Я не могу перестать ржать.
L: Мистер Большой Член.
S: блять. Перестань. Мне плохо.
L: Бдсмщик без опыта работы.
S: Я тут в конвульсиях.
И продолжение...
"Бдсмщик без опыта работы спас жизнь перееханному трактором мужчине".
/шутник дохуя/
L: БЛЯДЬ.
Хотя ему должно быть хорошо. В смысле быть перееханным трактором. Эхехехе.
S: ехехехехехе, еще бы.
L: Особенно с прекрасной трубой.
S: Мечта. Наверное, об этом всю жизнь грезил пострадавший.
S: Бля. Вот это титул.
Я не могу перестать ржать.
L: Мистер Большой Член.
S: блять. Перестань. Мне плохо.
L: Бдсмщик без опыта работы.
S: Я тут в конвульсиях.
И продолжение...
"Бдсмщик без опыта работы спас жизнь перееханному трактором мужчине".
/шутник дохуя/
L: БЛЯДЬ.
Хотя ему должно быть хорошо. В смысле быть перееханным трактором. Эхехехе.
S: ехехехехехе, еще бы.
L: Особенно с прекрасной трубой.
S: Мечта. Наверное, об этом всю жизнь грезил пострадавший.
XXXII
When I would muse in boyhood
The wild green woods among,
And nurse resolves and fancies
Because the world was young,
It was not foes to conquer,
Nor sweethearts to be kind,
But it was friends to die for
That I would seek and find.
I sought them and I found them,
The sure, the straight, the brave,
The hearts I lost my own to,
The souls I could not save.
They braced their belts around them,
They crossed in ships the sea,
They sought and found six feet of ground,
And there they died for me.
When I would muse in boyhood
The wild green woods among,
And nurse resolves and fancies
Because the world was young,
It was not foes to conquer,
Nor sweethearts to be kind,
But it was friends to die for
That I would seek and find.
I sought them and I found them,
The sure, the straight, the brave,
The hearts I lost my own to,
The souls I could not save.
They braced their belts around them,
They crossed in ships the sea,
They sought and found six feet of ground,
And there they died for me.
A. E. Housman