А ещё, когда приходит осень, я читаю "Неразделённое безумие", глотая слёзы, и слушаю ремикс Awake and Alive.
"Навалиться всем телом на дверь и скрести по ней ногтями, подобно кошке, просящейся в дом. Приподняв голову, прижаться к двери вытянутой шеей, постепенно соскальзывая вниз, на пол, все еще силясь проникнуть внутрь помещения.
Мои колкости, насмешки, постепенно переходящие в причитания и мольбы, тебя ни коим образом не затрагивают, как я ни стараюсь. Ты просто не намерен меня слушать. Как говорится, «сыт по горло». Ложь, которую я все это время преподносил в качестве изысканного блюда, более не кажется тебе такой сладкой, как обычно. Переход с одной «кухни», такой иллюзорной, но соблазнительной, на другую, реальную, со всеми остротами и специями, все же не удался. Мои «кулинарные» навыки испарились, когда я решил впустить тебя в свое сердце, в свои мысли, в свою душу. Когда решил поделиться с тобой своими соображениями относительно устройства этого мира. Когда заговорил о наших отношениях… Кто же мог подумать, что здесь, в левом подреберье, однажды кольнет так сильно, что я не смогу более безболезненно делать вдох? Но на тот момент эти покалывания были приятны, ведь они сопровождались жарким шепотом на ушко всех самых нежных, самых теплых слов. Сопровождались мягкими, дразнящими прикосновениями к телу. Тогда эта боль была настоящим наслаждением, а я себя ощущал ненасытным мазохистом, требующим, чтобы мучили вновь и вновь. Теперь же… Судорожно ударяясь о стенки костяной темницы, сердце получает все новые и новые синяки, боль от которых заставляет глаза непроизвольно слезиться. Ну же, Шизу-чан! Ты обещал меня принять таким, какой я есть на самом деле…Ты обещал мне!!!
Опуститься на колени и, все еще находясь под дверью, продолжить причитать, изредка переходя на стоны и всхлипы. Не получать в ответ ни шороха, ни звука – ничего, кроме неумолимого молчания. Сорваться на крик и, сжав пальцы в кулак до побеления костяшек, до появления следов и капелек крови на ладонях, ударить по двери. Понять, что попытка бесполезна, расслабить руку и, скользнув ладонью по двери вниз, прижаться к ней лбом и зажмурить слезящиеся глаза.
Почему? Почему именно сейчас, когда ты мне нужен, как никогда, отворачиваешься от меня?! Ты не готов к отношениям? Или не готов к правде? Или, может, все дело в том, что все это время нас с тобой объединяла лишь постель? Неужели ненависть не смогла перерасти в нечто большее? Неужели ты сейчас возьмешь и просто уйдешь, оставив меня вновь одного? Я боюсь одиночества. На самом деле, я очень трусливый человек. Я смеюсь над страхами других людей, манипулирую ими, направляю в нужное мне русло, но сам я внутренне содрогаюсь. Все из-за того, что боюсь, что однажды мои кошмары станут кому-то известны, а следовательно, я стану уязвим. Ты – единственный свет, который озарял это темное, пыльное, грязное место, именуемое душой. Моей душой. Ты стал для меня путеводной звездой, которая постепенно выводила меня из этой гиблой, прогнившей изнутри, страшной реальности в другой мир, солнечный, полный самых ярких и светлых красок. А сейчас мне кажется, что ты выкалываешь мне глаза, лишая возможности что-либо зрительно воспринимать. Нет!!! Я боюсь…Я боюсь этой тьмы, боюсь остаться в ней один опять, не ощущая твоего тепла и не видя янтарных глаз. Боюсь заснуть и, проснувшись, не почувствовать твоей ладони на своей талии. Боюсь, что не почувствую более вкуса твоих сигарет на своих губах. Я боюсь, что вновь окажусь между этими четырьмя стенами – ненавистью, лицемерием, унынием и гордыней. Не дай мне снова окунуться в это озеро грехов, просто открой дверь!!!"
"Навалиться всем телом на дверь и скрести по ней ногтями, подобно кошке, просящейся в дом. Приподняв голову, прижаться к двери вытянутой шеей, постепенно соскальзывая вниз, на пол, все еще силясь проникнуть внутрь помещения.
Мои колкости, насмешки, постепенно переходящие в причитания и мольбы, тебя ни коим образом не затрагивают, как я ни стараюсь. Ты просто не намерен меня слушать. Как говорится, «сыт по горло». Ложь, которую я все это время преподносил в качестве изысканного блюда, более не кажется тебе такой сладкой, как обычно. Переход с одной «кухни», такой иллюзорной, но соблазнительной, на другую, реальную, со всеми остротами и специями, все же не удался. Мои «кулинарные» навыки испарились, когда я решил впустить тебя в свое сердце, в свои мысли, в свою душу. Когда решил поделиться с тобой своими соображениями относительно устройства этого мира. Когда заговорил о наших отношениях… Кто же мог подумать, что здесь, в левом подреберье, однажды кольнет так сильно, что я не смогу более безболезненно делать вдох? Но на тот момент эти покалывания были приятны, ведь они сопровождались жарким шепотом на ушко всех самых нежных, самых теплых слов. Сопровождались мягкими, дразнящими прикосновениями к телу. Тогда эта боль была настоящим наслаждением, а я себя ощущал ненасытным мазохистом, требующим, чтобы мучили вновь и вновь. Теперь же… Судорожно ударяясь о стенки костяной темницы, сердце получает все новые и новые синяки, боль от которых заставляет глаза непроизвольно слезиться. Ну же, Шизу-чан! Ты обещал меня принять таким, какой я есть на самом деле…Ты обещал мне!!!
Опуститься на колени и, все еще находясь под дверью, продолжить причитать, изредка переходя на стоны и всхлипы. Не получать в ответ ни шороха, ни звука – ничего, кроме неумолимого молчания. Сорваться на крик и, сжав пальцы в кулак до побеления костяшек, до появления следов и капелек крови на ладонях, ударить по двери. Понять, что попытка бесполезна, расслабить руку и, скользнув ладонью по двери вниз, прижаться к ней лбом и зажмурить слезящиеся глаза.
Почему? Почему именно сейчас, когда ты мне нужен, как никогда, отворачиваешься от меня?! Ты не готов к отношениям? Или не готов к правде? Или, может, все дело в том, что все это время нас с тобой объединяла лишь постель? Неужели ненависть не смогла перерасти в нечто большее? Неужели ты сейчас возьмешь и просто уйдешь, оставив меня вновь одного? Я боюсь одиночества. На самом деле, я очень трусливый человек. Я смеюсь над страхами других людей, манипулирую ими, направляю в нужное мне русло, но сам я внутренне содрогаюсь. Все из-за того, что боюсь, что однажды мои кошмары станут кому-то известны, а следовательно, я стану уязвим. Ты – единственный свет, который озарял это темное, пыльное, грязное место, именуемое душой. Моей душой. Ты стал для меня путеводной звездой, которая постепенно выводила меня из этой гиблой, прогнившей изнутри, страшной реальности в другой мир, солнечный, полный самых ярких и светлых красок. А сейчас мне кажется, что ты выкалываешь мне глаза, лишая возможности что-либо зрительно воспринимать. Нет!!! Я боюсь…Я боюсь этой тьмы, боюсь остаться в ней один опять, не ощущая твоего тепла и не видя янтарных глаз. Боюсь заснуть и, проснувшись, не почувствовать твоей ладони на своей талии. Боюсь, что не почувствую более вкуса твоих сигарет на своих губах. Я боюсь, что вновь окажусь между этими четырьмя стенами – ненавистью, лицемерием, унынием и гордыней. Не дай мне снова окунуться в это озеро грехов, просто открой дверь!!!"